"Как леопард и тигр в клетке..."

Дневниковые и рабочие записи, относящиеся к 1965 году, были сделаны Анной Ахматовой вовремя работы над переводами лирики Джакомо Леопарди. Черновики стихотворений итальянского поэта — “Воспоминания”, “Одинокая жизнь”, “К Луне”, “Сон”, “Вечер праздничного дня” — сохранились на листах записной книжки Ахматовой и будут представлены в ноябрьской аукционной коллекции "Антиквариума".

Сборник лирики Леопарди, подготовленный  Анной Ахматовой и ее литературным секретарем, поэтом и переводчиком Анатолием Найманом, увидел свет в 1967 году, уже после смерти поэтессы.

По воспоминаниям Анатолия Наймана: "В начале 1964, если не в конце 1963, года Ахматова рассказала мне про предложение, сделанное ей издательством “Художественная литература”. Речь шла о переводе лирических стихов Джакомо Леопарди, последнего по времени признанного классика итальянской поэзии. Стихотворный перевод давал Ахматовой основной, а в десятилетия запрета на печатание собственных стихов единственный, заработок, но работа эта тяготила ее. К тому же Леопарди, совпадавший с Пушкиным сроками жизни почти год а год, 1798 – 1837, был поэтом совсем другого склада, нежели его русский современник, пессимистическим и склонным к моралистичности. Она и начала разговор о нем с иронического отзыва: “Типичные века и народы”, - возможно, имея в виду название просветительской книжной серии или цикла стихов Майкова близкой тональности. Но затем прибавила, что все-таки взялась бы за работу, если бы я согласился сотрудничать и издательство против этого не возражало. Преследование Бродского по обвинению в тунеядстве, а я тогда близко дружил с ним, набирало обороты, и “старшие” с их опытом, включая АА, настоятельно уговаривали меня принять предупредительные меры защиты. По недолгом размышлении я ответил ей да, и Худлит (он же Гослит) заключил c нами договор на перевод, который "Ахматова Анна Андреевна и Найман Анатолий Генрихович — действующие солидарно и именуемые в дальнейшем Автор" должны были представить издательству в мае 1965 года. С подписью директор зачем-то тянул до конца лета 1964-го, хотя засели мы за работу еще с зимы.

            “Солидарно” было прописано не формально: мы действительно действовали заодно, и ежедневная порция перевода ее и моя, не говоря уже каждый перевод одного, по окончании непременно, придирчиво и досконально прочитывались другим. По мере интенсивности работы я приезжал через день или ежедневно к Ахматовой, в Ленинграде в квартиру на улице Ленина, а начиная с весны и до осени в Комарово, в дачный домик, который она называла Будка. Записывал я то, что переводил, в тетрадь или на отдельные листы, уже не помню. Она для записей использовала блокноты и бракованные книги из все того же издательства. Сброшюрованные, в художественно выполненных переплетах, но с пустыми, каким-то образом не попавшими под линотип страницами. Их ей приносили младшие друзья и добрые знакомые, там служившие. Записанное от руки перепечатывалось на пишущей машинке, это было, естественно, моей обязанностью. Я забирал накопившееся и у себя печатал.

            Листки, присланные мной на аукцион, - из книги “Лермонтов”, одной из упомянутых тремя строчками выше. То есть на обложке типографски выведено “Лермонтов”, нутро же – ахматовские разного рода заметки, ахматовский почерк, ахматовским пером, так- сказать, начертанное. Это одна из частей леопардиевской книги, очередной готовый для перепечатки объем, безжалостно ею для меня вырванный из этого самого “Лермонтова”, который постоянно был тогда под рукой, настолько что превратился почти в члена семьи («Вам сегодня не попадался на глаза “Лермонтов”?»).

            Строчки переводов перемежаются заметками о непосредственно относящихся к биографии Ахматовой сиюминутных событиях или планах. Среди них:

- подробный список ахматовских стихов (с пометами), отправляемых в туринское издательство Эйнауди;

- запись о визите Соломона Волкова, тогда выпускника консерватории по классу скрипки, впоследствии писателя-культуролога, приехавшего с целью условиться о концерте под крышей “Будки” возглавляемого им струнного квартета;

- о посещении Иосифа Бродского, отпущенного из ссылки на кратковременную побывку а Ленинград;

- дополнение к списку библиографии;

- список стихов для чтения по радио 9 мая;

- запись на Страстную Среду.

В общей сложности 5 страниц.

Сборник “Лирика” Джакомо Леопарди вышел через год после смерти Ахматовой. В нем, как и в ряде последующих переизданий, - окончательные редакции переводов, только еще возникавших на страницах тогдашних черновиков, в частности, вошедших в сегодняшний аукционный лот. На столетие со дня ее рождения я опубликовал некоторое число ее писем ко мне. В одном из них она упоминает, что мы будем, как “Лир и Корделия в клетке переводить Леопарди и Тагора”. Один выдающийся ученый, исключительно чуткая натура, довольно точно заметил: "А на слух — не Леопарди и Тагор, а — как леопард и тигр в клетке".